A+ A- |
От жажды умираю над ручьем.
Смеюсь сквозь слезы и тружусь, играя.
Куда бы ни пошел, везде мой дом,
Чужбина мне — страна моя родная.
Я знаю все, я ничего не знаю.
Мне из людей всего понятней тот,
Кто лебедицу вороном зовет.
Я сомневаюсь в явном, верю чуду.
Нагой, как червь, пышней я Всех господ.
Я всеми принят, изгнан отовсюду.
Я скуп и расточителен во всем.
Я жду и ничего не ожидаю.
Я нищ, и я кичусь своим добром.
Трещит мороз — я вижу розы мая.
Долина слез мне радостнее рая.
Зажгут костер — и дрожь меня берет,
Мне сердце отогреет только лед.
Запомню шутку я и вдруг забуду,
Кому презренье, а кому почет.
Я всеми принят, изгнан отовсюду.
Не вижу я, кто бродит под окном,
Но звезды в небе ясно различаю.
Я ночью бодр, а сплю я только днем.
Я по земле с опаскою ступаю,
Не вехам, а туману доверяю.
Глухой меня услышит и поймет.
Я знаю, что полыни горше мед.
Но как понять, где правда, где причуда?
А сколько истин? Потерял им счет.
Я всеми принят, изгнан отовсюду.
Не знаю, что длиннее — час иль год,
Ручей иль море переходят вброд?
Из рая я уйду, в аду побуду.
Отчаянье мне веру придает.
Я всеми принят, изгнан отовсюду.
|
Я знаю все и ничего не знаю.
Моя страховка – тоненькая нить.
Я каждый миг, рождаясь, умираю,
Но мир вокруг не в силах изменить.
Разбив кулак о запертые двери,
А ноги в кровь о битое стекло,
Я в справедливость божью не поверю,
Не лгите, что родиться повезло.
Я знаю все и ничего не знаю.
Салютом разлетается душа,
В полночном небе звезды зажигая.
А я стою, от боли чуть дыша.
Моя страховка – тоненькая нить.
Я каждый миг, рождаясь, умираю,
Но мир вокруг не в силах изменить.
Разбив кулак о запертые двери,
А ноги в кровь о битое стекло,
Я в справедливость божью не поверю,
Не лгите, что родиться повезло.
Я знаю все и ничего не знаю.
Салютом разлетается душа,
В полночном небе звезды зажигая.
А я стою, от боли чуть дыша.
© Copyright: Татьяна Оселедец,
0 коммент.:
Отправить комментарий