Он выдал разведке ФРГ секреты "Бурана" ~ Все и ничего

"Буран" под подъемно-установочным агрегатом ПУА-100

Автор: Вячеслав Звягинцев, судья в отставке, полковник юстиции запаса

Прежде чем обратиться к материалам этого уголовного дела, предоставим слово двум известным в стране, но вряд ли знакомым друг с другом людям, встретившим на своем жизненном пути научного редактора АПН "Новости" Илью Суслова.

Дважды Герой Советского Союза летчик-космонавт Валентин Лебедев

Дважды Герой Советского Союза летчик-космонавт и член-корреспондент Российской академии наук Валентин Лебедев в одном из интервью на вопрос о том, как сложилась его судьба после ухода из отряда космонавтов НПО "Энергия", сказал следующее: "Моему уходу предшествовала очень неприятная ситуация, и это мягко сказано, в которую я был втянут по независящим от меня обстоятельствам. Удовольствия не доставляет вспоминать эту историю, но все же, полагаю, следует рассказать об этом, чтобы поставить все точки над „i“, так как в свое время она была недоступна общественности и обросла нелепыми слухами.
Во время второго космического полета в 1982 г. на „Салюте-7“ я вел личный бортовой дневник, и с апреля 1984 г. в журнале „Наука и жизнь“ его отдельные фрагменты стали публиковаться… Как и положено тогда, иначе было и немыслимо, дневник перед публикацией прошел необходимую экспертизу на наличие секретных сведений с оформлением соответствующих актов. В том же 1984 г. ко мне официально обратился Илья Михайлович Суслов, с которым я был знаком еще с моего первого полета, когда он работал на телевидении в отделе „Космос“, с просьбой познакомиться с текстом рукописи для возможной ее публикации в издательстве Агентства печати „Новости“ (АПН), куда он перешел работать.
Говорю это потому, что Суслов в нашей среде был непосторонним человеком. Он давно работал в космической журналистике, имея соответствующий допуск к закрытой работе, и являлся заместителем главного редактора ежегодника „Советская наука и техника“, издаваемого в АПН. Естественно, по роду своей деятельности он свободно общался со всеми космонавтами и специалистами на многих космических предприятиях. Он был вхож и к генеральному конструктору НПО „Энергия“ В.П.Глушко, который нередко с ним встречался. Потом мне говорили, что он был замечен в связях с одним из немецких дипломатов и якобы передал ему какие-то материалы.
Установить, что было передано в действительности, уже не представлялось возможным, и поэтому кому-то было выгодно свое ротозейство прикрыть передачей материалов моего дневника. Оказалось, что за Сусловым уже наблюдал КГБ, и после его ареста многих, с кем он общался, стали вызывать на Лубянку. В их число попал и я. Представьте себе состояние тех людей, которые все сразу в одночасье оказались под подозрением госбезопасности! Мне же поставили в вину, что я дал Суслову свой дневник без актов на открытую публикацию, хотя к тому времени отрывки из него уже публиковались в газете „Правда“ за 15 августа 1983 г. и журнале „Наука и жизнь“ № 4 за 1984 г., пройдя экспертизу в установленном порядке.
Просто кому-то из руководства отрасли для отвода удара от себя понадобилось, чтобы акты экспертизы затерялись. Потом они нашлись, но машина закрутилась – и я уже попал под „мясорубку“ следователей Лефортова, которым очень хотелось состряпать громкое дело. Система заработала. К тому же масла в огонь подлила моя статья „Родники нашей жизни“, опубликованная в газете „Известия“ №49 (1985 г.) накануне ХХVII съезда КПСС, в которой говорилось о назревшем кризисе в нашем обществе и партии, о чинопоклонении и волюнтаризме руководителей в принятии государственных решений.
Мои суждения и позиция на закрытом предприятии не могли нравиться тем, кто привык жить по „наезженной колее“ в рамках „зазаборной“ демократии, когда сор из избы не принято было выносить. В итоге была развернута гнусная, грязная возня, а „доброжелателей“ у меня всегда хватало, чтобы воспользоваться моментом. Меня отстранили от подготовки по программе „Буран“, куда я был определен еще в 1983 г. и сдал экзамены на „отлично“, запретили выезжать за границу, участвовать в официальных встречах в стране и т.д.
Коллегия Министерства общего машиностроения объявила мне выговор с формулировкой „за притупление бдительности“. Партийное собрание службы космонавтов по моему персональному делу вынесло взыскание – „поставить на вид“.
С этим я не мог и не хотел мириться, и обратился лично к председателю КГБ Виктору Михайловичу Чебрикову. После нашей с ним беседы В.М. Чебриков дал задание своему заму Ф.Д.Бобкову – разобраться с „моим делом“. Разобрались и установили: вина общая – и руководства НПО „Энергия“, и службы режима нашего предприятия, и прежде всего КГБ, выдавшего допуск Суслову к работе на закрытых предприятиях…".
Далее в этой публикации было написано, что С.Шамсутдинов, бравший у космонавта интервью, принес ему свои извинения за некорректную формулировку причины его отстранения от подготовки в экипаже на "Буране", изложенную в ранее опубликованной Шамсутдиновым статье "Отряд космонавтов ЛИИ больше не существует".
В этой статье С. Шамсутдинов писал о том, что руководители НПО "Энергия", которое являлось головным разработчиком "Бурана", определили следующие составы четырех экипажей орбитального корабля: И.Волк – А. Иванченков, А. Левченко – Г. Стрекалов, Р. Станкявичюс – А. Баландин, А. Щукин – В. Лебедев. Однако последнего в 1986 году заменил С. Крикалев. Причину Шамсутдинов объяснил так – "В. Лебедев попал в очень неприятную ситуацию: он был отстранен от подготовки, и на него было наложено взыскание по партийной линии за связь с сотрудником АПН Сусловым, который в 1986 г. был обвинен в измене родине и приговорен к высшей мере наказания".

Психолог и журналист, преподаватель МГУ Владимир Шахиджанян

А вот что рассказал о своем ученике известный психолог и журналист, преподаватель МГУ Владимир Шахиджанян, ведущий интернет-школу "Учимся говорить публично": "Успеха можно добиться всегда. Конечно, при условии, что вы способны мыслить, думать, анализировать, делать выводы из своих и чужих ошибок, а главное – если вы действительно хотите добиться успеха. У нас на факультете журналистики, где я преподаю уже более двадцати лет, учился хронически больной молодой человек. Илья Суслов. Может быть, кто-то слышал это имя. Он еле-еле ходил, он не выговаривал многих звуков (слушать его было мучительно, ибо он не произносил слова, а мычал). Он много читал, много знал, терпеливо учился преодолевать трудности. Это он, Илья, организовал школу юного журналиста. Он мечтал работать на телевидении – и работал, конечно, не в кадре. Он делал то, что он хотел. Он создавал фильмы, он объездил весь мир. У него была прекрасная, очаровательная жена и родились замечательные дети. Он мечтал заниматься космосом и более десяти лет занимался им: писал о космосе, снимал фильмы, создал книги. Он добился своего. А у него, повторяю, еле двигались ноги, странно выглядели руки, он плохо говорил. Это все последствия перенесенного в детстве полиомиелита и еще нескольких страшных болезней. Он хотел!!! Я мог бы поставить здесь сто восклицательных знаков. (Жизнь Ильи Суслова сложилась трудно. Его судили. Обвиняли в шпионаже. Показывали по ТВ фильм о нем. Он отсидел пять лет. Вышел. Добился, как я слышал, снятия судимости. Умер через два года. Если не ошибаюсь, это произошло в конце 90-х годов прошлого века.)".
И Лебедев, и Шахиджанян ведут речь об одном и том же человеке – Илье Суслове. Между тем, по версии Шамсутдинова, он был приговорен в 1986 году к высшей мере наказания. А Шахиджанян почему-то решил, что Суслова осудили в конце 90-х годов. Ошибаются оба. Суслов, как уже сказано, действительно был привлечен к судебной ответственности в 1986 году. Но осудили его не к расстрелу, а к 15 годам лишения свободы в ИТК строгого режима с конфискацией имущества. Можно согласиться с космонавтом Лебедевым, заявившим в интервью, что история эта "обросла нелепыми слухами" и пора "поставить все точки над „i“…

Пора "поставить все точки над „i“…

Уголовное дело в отношении Суслова было возбуждено 24 июня 1985 года. А через год состоялся суд.
На вопросы председательствующего подсудимый заявил:
– Суслов Илья Михайлович. Родился 20 ноября 1945 года в городе Москве. Еврей. Образование высшее, закончил МГУ. Исключен из членов КПСС в связи с данным делом. Ранее судим не был. Старший научный редактор Издательства Агентства печати „Новости“. Женат. Инвалид первой группы. Проживаю в городе Москве.
Полковник юстиции Кваша объявил подсудимому:
– Вы обвиняетесь в преступлениях, предусмотренных ст.ст. 64, п. „а“, 88, ч.1, 17 и 174, ч.2 УК РСФСР, то есть в измене Родине в форме шпионажа, в нарушении правил о валютных операциях и в подстрекательстве к даче взятки неоднократно. Признаете ли Вы себя виновным в совершении этих преступлений?
Суслов ответил:
– Да, признаю полностью.
Согласно обвинению, которое нашло свое подтверждение и в ходе судебного разбирательства, Суслов еще в июне 1983 года решил изменить Родине и начал целенаправленно собирать сведения, составляющие государственную тайну, для передачи их западногерманской разведке. Собранные материалы он передавал через гражданина Федеративной Республики Германии Арсене, являвшегося представителем западногерманской посреднической фирмы „Карл Шанценбах“ и одновременно выполнявшего специальные задания разведорганов.
Суслов получил от Арсене в декабре 1983 года и в марте 1984 года 45000 западногерманских марок. Деньги были хорошие и Суслов дал согласие сотрудничать со спецорганами ФРГ на дальнейшую перспективу, после чего по их заданию собрал и передал Арсене ряд секретных и совершенно секретных сведений. За что получил еще 5000 марок и новое задание. В апреле-июне 1985 года он пытался собрать еще целый ряд сведений, интересующих зарубежные разведорганы, однако был арестован.
Как же рядовому сотруднику АПН удалось получить доступ к совершенно секретным сведениям? И какие секреты он успел продать?
Ответ на эти непростые вопросы, надо начать с того, что Суслов был очень целеустремлен и решителен в достижении поставленной цели. Он был полон решимости победить свои болезни. И сделал, казалось, невозможное. Об этом упомянул Шахиджанян. Об этом же говорил автору и полковник юстиции в отставке Кваша, председательствовавший в 1986 году на судебном процессе по делу Суслова. Когда я попросил его поделиться своими впечатлениями об этом деле, Кваша подтвердил:
– Суслов действительно сумел преодолеть все недуги. Он был весьма одаренным и талантливым человеком. Жаль только, что направил свои таланты не во благо, а во вред своей стране. Он многие годы занимался космической проблематикой, постиг все ее тонкости и нюансы. Суслов стал вести очень популярную тогда передачу на телевидении, приглашал принять в ней участие многих известных людей, стал „своим“ среди космонавтов и конструкторов, свободно с ними общался, был даже вхож в кабинет В.П. Глушко, который в те годы руководил НПО "Энергия" и носил титул Главного конструктора космических реактивных двигателей и ракетно-космических систем. Многие из известных в космонавтике людей проходили по этому делу в качестве свидетелей. А еще Суслов был по натуре авантюристом, часто блефовал, намекал, что имеет прямое отношение к спецслужбам и в подтверждение ссылался на прием у Ю.В. Андропова, который действительно имел место. Заявлял он также, что находится в родственных связях с членом Политбюро Михаилом Сусловым. Надо отметить присущее Суслову личное обаяние. Практически никто не мог ему отказать в каких-либо просьбах. Все это в совокупности и привело к утечке сведений, составляющих государственную тайну.

Формула плитки "Бурана"

Сегодня уже можно сказать, что, наряду с другими секретными сведениями, Суслов выдал иностранной разведке формулу плитки, установленной на корабле многоразового использования "Буран". Этот чудо-корабль совершил свой первый и единственный полет через два года после суда над Сусловым.
15 ноября 1988 года весь мир облетело сообщение ТАСС о том, что в Советском Союзе проведены успешные испытания космического корабля многоразового использования "Буран". Орбитальный корабль вышел на расчетную орбиту, совершил двухвитковый полет вокруг Земли и приземлился в автоматическом режиме на посадочной полосе космодрома Байконур.
Информируя мир о выдающемся успехе отечественной науки и техники, открывающем „качественно новый этап в советской программе космических исследований“ ТАСС было уполномочено заявить тогда: „Очень важной особенностью "Бурана" является его мощная тепловая защита, обеспечивающая нормальные тепловые условия для конструкции корабля при прохождении плотных слоев атмосферы во время посадки. Теплозащитное покрытие состоит из большого числа (около 38 тысяч) плиток, изготовленных с высокой точностью из специальных материалов (кварцевое волокно, высокотемпературные органические волокна, частично материал на основе углерода) по программам, учитывающим место установки каждой плитки на корпусе“.
Эти созданные в наших секретных лабораториях плитки спокойно выдерживали сверхвысокие температуры до полутора тысяч градусов, которым подвергался корабль при спуске в атмосферу. По своим теплофизическим и физико-механическим характеристикам они превосходили все зарубежные аналоги,должны были выдержать без замены до ста полетов. Плитка поражала воображение. Мягкая на вид, как пенопласт. Но такая пластина толщиной 4 см могла лежать на ладони, в то время как другая ее сторона накалялась до 1200 градусов. Говорили, что в свое время президент Франции Франсуа Миттеран обращался к Горбачеву с просьбой продать им технологию теплозащитного покрытия за большие деньги.
Материалы дела свидетельствуют – куда более оборотистым коммерсантом оказался Суслов. Он не только распродавал направо и налево государственные секреты, но и, выдавая себя за влиятельное лицо, приближенное к членам Политбюро ЦК, поставил на поток то, что сегодня принято называть модным иностранным словом „консалтинговые услуги“. Многие советские граждане и иностранцы обращались к нему за посреднической помощью, давали ему деньги или дефицитные в то время товары иностранного производства. Например, в июле 1983 года он получил от владельца западногерманской фирмы „Циллертехник“ два микрокассетных магнитофона „Панасоник“ за будто бы оказываемую помощь в заключении контрактов; в августе того же года от владельца фирмы „Карл Шанценбах“ стереомагнитафоны „Националь Панасоник“, „Джи-ви-си“ и автомобильный стереопроигрыватель „Шарп“ – за обещание оказать помощь в заключении предстоящих контрактов. В октябре 1983 года и сентябре 1984 года Суслов принял от представителей западногерманских фирм через Арсене в общей сложности 15000 западногерманских марок за будто бы имевшее место содействие в заключении контракта на поставку оборудования для сцены МХАТа…
Суслов всем обещал, что передаст эти деньги или вещи по назначению для решения того или иного вопроса. Иными словами брал „для передачи должностным лицам в качестве взяток“. Но в большинстве случаев ничего не делал. А деньги и ценности обращал в свою собственность. Впрочем, обладая мощными связями, иногда он мог решить какую-нибудь проблему одним лишь звонком „наверх“. Однажды к Суслову даже прибыла официальная делегация из Объединенных Арабских Эмиратов. Представителям этой богатой страны он обещал помощь с поставками леса. Но что-то незаладилось.
Не отказывался Суслов и от услуг „юридического“ характера. Так, в октябре 1983 года к нему в кабинет, расположенный в здании ТАСС, прибыл житель солнечного города Ташкента Шукуров и слезно просил помочь в освобождении брата от уголовной ответственности. Суслов обещал и взял 2500 рублей. Но ничего не сделал. А в феврале 1985 года представитель другой солнечной республики передал ему 5000 рублей за помощь в пересмотре приговора по его собственному уголовному делу. В этой связи надо сказать, что в то время многие считали, что отец Суслова был членом Верховного суда СССР. Об этом утверждалось и в фильме, снятом в период проведения судебного процесса. Но это не так.
Кваша вспоминал: "В этом фильме „Агент на связь не выйдет“ многие факты были искажены. В том числе и этот. На самом деле отец Суслова одно время проходил службу на административно-хозяйственной должности в Военной коллегии. Меня, кстати, в связи с ляпсусами в фильме вызывали даже на „ковер“ к начальнику Управления военных трибуналов генерал-лейтенанту юстиции С.С. Максимову и председателю военной коллегии генерал-лейтенанту юстиции Георгию Бушуеву. Пришлось объяснять, что напортачили журналисты, а не судьи.
Кваша рассказал также, что за Сусловым долго следили сотрудники контрразведывательной службы КГБ СССР. Все его шаги и разговоры с Арсене фиксировались спецтехникой. Но поймать момент передачи секретной информации долго не удавалось. Разговор в кабинете или на улице обычно шел на отвлеченные темы, часто о женщинах. А материал передавался молча, быстро и незаметно – в лифте, у входа на рынок или другом подобном месте…
В судебном заседании Суслов вел себя достойно. Все признал и подробно рассказал об обстоятельствах, при которых совершил преступления. Благодаря Суслову, удалось выяснить и некоторые уловки и хитрости, с помощью которых космонавты обманывали работников ЦУПа. Например, „пьянки“ на орбите. Некоторые тюбики по их просьбе наполнялись горячительными напитками и специально помечались лицами, ответственными за приготовление „космической“ пищи…

Приговор был провозглашен 16 июня 1986 года

Военный трибунал округа признал Суслова виновным в измене Родине в форме шпионажа, в подстрекательстве к даче взятки неоднократно и в нарушении правил о валютных операциях, приговорив его по совокупности совершенных преступлений к 15 годам лишения свободы в исправительно-трудовой колонии строгого режима, с конфискацией имущества. Определяя такую меру наказания, суд принял во внимание, что Суслов в содеянном чистосердечно раскаялся, являлся инвалидом первой группы. Вместе с тем, было учтено, что он собрал и передал западногерманским спецорганам значительное количество сведений, составляющих государственную тайну.
Осужденный Суслов и его адвокат Р. Бейзеров подали на приговор трибунала кассационные жалобы. 18 сентября 1986 года военная коллегия рассмотрела это дело и оставила приговор без изменения, а жалобы – без удовлетворения.