С высоты невмешательства, или быть ли России империей?

28.04.2015, 05:26

При каких условиях руководство России может и должно применять военную силу за рубежом? Во времена СССР такого вопроса не стояло. Каждый гражданин социалистической сверхдержавы знал, что Советская армия и военно-морской флот днём и ночью готовы отстоять интересы страны в любой точке мира. Афганская война внесла в головы людей бациллы пацифизма в самых его деструктивных формах. Вплоть до того, что армия «не нужна». Однако опыт Ирака, Югославии и многих других быстро привёл «пацифистов» в чувство. Страна вступила на путь перевооружения, который должен был получить идеологическое обоснование. И тут возникли неожиданные сложности.

С высоты невмешательства, или быть ли России империей?

«Мы не собираемся возрождать империю. Нет у нас таких целей… У нас нет имперских амбиций», – такие слова Владимира Путина во время недавней прямой линии удивили и многих зрителей. Естественно, немало людей скажет, что в политике никто не озвучивает намерения прямо и многие заявления нужно читать ровно наоборот, но настораживают события, на фоне которых подобные высказывания состоялись.

Начнем с азов политики. Когда мы говорим «империя», то представляем себе великую державу с могучей армией, флотом, и обширными владениями, на которых проживает некоторое число народов, объединённых единой властью. Империя всегда имеет мобилизующую и идеологию. Является ли современная Россия империей? Кто-то с готовностью скажет «да» и приведёт веские аргументы. Кто-то не менее уверенно заявит, что «нет» и приведёт свои доводы. В контексте заявления Путина более правильной постановкой вопроса будет следующая: «Является ли Россия великой державой?» Большая часть граждан нашей страны, несомненно, ответит на вопрос утвердительно, да и высокие чиновники с жаром подтвердят это. И вот тут происходит диссонанс с реальностью.

У любой великой державы есть определённые обязанности. Они нигде не записаны, но существуют по факту. Одна из таких обязанностей – применение вооружённых сил для достижения внешнеполитических целей или при возникновении неблагоприятной международной обстановки. Не говоря уже о ситуации, когда эта обстановка стала критической. Примеров хватало во все времена, и на них останавливаться не имеет смысла.

Впрочем, применение военной силы за пределами страны не есть прерогатива только империй, великих держав. Порой наступают условия, когда обратиться к армии обязано и вполне обычное государство. Вот свежий пример. На африканском континенте есть две страны – Чад и Камерун. Ни у одной из них нет даже претензий на региональное лидерство, но с конца 2014 года вооруженные силы этих стран негласно воевали с группировкой «Боко Хаарам», на территории соседней Нигерии, пока их действия не решили задним числом оформить официально как «международную коалицию».

Или возьмём ещё более очевидный случай военного вмешательства – бомбардировки Йемена Саудовской Аравией, верхушка которой обоснованно посчитала, что происходящее в соседней стране приняло угрожающие масштабы. Королевство Саудитов больше подходит под определение «держава» и «империя», чем заштатные африканские страны, а его высшее руководство точно знает, что оно может и должно делать для поддержания своего статуса в глазах соседей.

Весной прошлого года Россия отказалась от ввода войск на Украину, имея на руках железобетонные юридические основания, относительно благоприятную международную обстановку, а также подавляющее военное преимущество. Москва решила ограничиться Крымом в том момент, когда логичными были бы свершено иные действия – создание большой Новороссии и возвращение Януковича в Киев. К концу апреля 2015 года итог печален: Новороссия представляет собой разрушенный огрызок Донбасса, Крым в блокаде, санкции против России всё равно были введены. Но самое главное, на границе РФ возникло единое антироссийское государство во главе с «партнёром» Порошенко, которого Россия признала в качестве избранного президента Украины. Это государство, особо не скрываясь, взяло курс на подготовку войны с Россией. Погибли десятки тысяч, бежали миллионы, и ещё миллионы погибнут. Такова цена невмешательства.

«Мы не империя, врагов у нас нет» – таков недвусмысленный посыл главы российского государства. Собственно, всё это мы слышали от высшего руководства страны весь последний год. Возникает вопрос, что это – неудачная попытка успокоить население или открытое послание Западу о готовности к «консенсусу» на горбачёвских условиях? Означает ли отказ от имперской (не важно, в кавычках писать это слово или нет) политики то, что Россия отказывается от любого силового вмешательства в дела соседей, даже если такой отказ грозит ей самой катастрофическими последствиями.

И дело не только в тупике с Донбассом. В 2010 году россияне наблюдали такую позицию во время резни в Оше, где пострадало, в том числе и русскоязычное население. А ведь Россия вполне могла ввести в город войска с недвусмысленным приказом «патронов не жалеть». Мировое сообщество подняло бы шум, но древняя истина недвусмысленно утверждает, что уважают всегда лишь того, кого боятся. Если наиболее ретивые соседи России будут знать, что в случае любого выпада их будет ждать кровавая карусель, то это послужит самым лучшим отрезвляющим фактором.

Страна, что простирается на одиннадцать часовых поясов и имеет в соседях самые разнообразные государства, не может не быть империей. В довесок Россия имеет две спорные островные территории, которые находятся к претендующим на них странам ближе, чем к континентальной части РФ. Хуже того, существует ещё около десятка потенциальных территориальных споров от Калининграда и Карелии в Европейской части до острова Ноктундо на Дальнем Востоке, на который имеет виды Южная Корея.

Страна с таким багажом просто обязана использовать имперские, в первую очередь, силовые методы, иначе политические гарантии Москвы просто перестанут иметь какую-либо ценность. Сейчас русские солдаты служат залогом существование Абхазии, Южной Осетии и Приднестровья, обеспечивают безопасность Армении и таджико-афганской границы. Давайте спросим себя, во что превратятся упомянутые выше территории, если из российских гарантий вдруг исчезнет силовая составляющая? Сейчас агрессоров от решительных шагов удерживает один простой факт – если перед Донбассом у России не было юридических обязательств по защите, кроме письменного обращения Януковича, то в других случаях они уже есть.

Если слова и дела российских лидеров (не только Владимира Путина, поскольку отказ от вмешательства в Киргизии произошёл во времена президентства Медведева) являются частью большой концепции, то мы приходим к интересному выводу – Россия за редкими случаями (Южная Осетия, Крым) отказывается от силового вмешательства в дела соседей, даже при критической угрозе собственной национальной безопасности. То есть под заклинания о «великодержавности» Россию лишают статуса великой державы. Переход из субъектов в объекты внешней политики завершается. А там и до «гуманитарных бомбардировок» недалеко… Никакое оружие не спасёт, если нет политической воли его применить.

Таким образом, «отказ от имперских амбиций» есть старая добрая либеральная байка, которая повторяется раз за разом с конца 1980-х с известными целями. И то, что её повторил глава государства на фоне уничтожаемого украинской армией Донбасса, наводит на весьма неприятные мысли. Помимо смятения в и без того неоднородном российском обществе такие заявления могут быть истолкованы на Западе как готовность к капитуляции и вызвать соблазн «додавить» Россию более решительными средствами.

Автор Игорь Кабардин